Срочное предписание [1984, худ. Г. Метченко] - Сергей Петрович Алексеев

Бекен. Бросил лопату земли Токен. Бросил десять лопат Бекен. Бросил десять лопат Токен. Накидал целую гору земли Бекен. А вот и вторая гора. Это гора Токена.

Замерили гору Токена. Замерили гору Бекена. Одинаков объём земли.

А рядом другие стоят землекопы. Вырастают другие горы. Бросок лопатой, опять бросок…

С отдельных капель река начинается. В общее дело наш труд вливается.

Оппоненты

Недалеко от селения Айна-Бунак в том месте, где должно было проходить железнодорожное полотно над трассой Турксиба, нависла огромная скала. 43-х метровый каменный пик поднимался в небо. Обвались, рухни такая скала — немало бы бед она причинила железнодорожникам. Скалу надо было взорвать.

Вокруг взрыва и разгорелись споры. Трудно было в те годы со взрывчаткой. Экономили её, берегли. Для уничтожения же такой скалы надо было очень много тола и аммонала. Взрывник Петров предложил метод, который должен был сэкономить взрывчатое вещество. Метод сводился к тому, что под скалу — не в одном месте и много, а в нескольких должны быть заложены небольшие порции тола.

Вот тут-то и нашлись оппоненты. Оппоненты — значит несогласные, те, кто выступает против, кто имеет другое мнение.

— Не получится взрыв, — говорят оппоненты и утверждают: — Либо скала вовсе не рухнет, либо после взрыва окажутся такие большие глыбы, что придётся всю работу начинать заново.

— Не надо рисковать, не надо пробовать, — говорят оппоненты.

Однако нашлись люди, которые и поддержали Петрова. Обратились они к начальнику строительства Турксиба Владимиру Сергеевичу Шатову.

Подумал Шатов, вызвал Петрова.

— Уверены?

— Уверен, — отвечает Петров.

Пригласил Шатов группу инженеров:

— Ваше мнение?

Развели инженеры руками:

— Инженерный риск.

— Ну что же, — ответил Шатов, — волков бояться — в лес не ходить. Давайте рискнём, товарищи.

Разрешил он произвести взрыв тем методом, который предлагал Петров.

И строители, и их семьи, и все, все собрались в назначенный день к скале. Даже с огромным киноаппаратом кинооператор прибыл. Установил треногу. Направил аппарат на скалу.

Замерли все. Ждут взрыва.

Подожгли взрывники запал.

Ждут зрители секунду, вторую, пять, десять, минуту, две. Стоит, как и стояла, скала. Не получился взрыв. В запальном устройстве что-то не сработало.

И опять оппоненты:

— Не получилось! И не получится!

— Нечего понапрасну время, труд и взрывчатку тратить.

Однако Петров настоял на том, чтобы взрыв повторить.

Назначили его на следующий день. Но не все пришли теперь к скале. Решили: опять взрыв не получится. Не пришёл и Панкрат Коробочка.

А надо сказать, что этот самый Панкрат Коробочка был свидетелем того, с каким азартом выступали против Петрова его оппоненты. Смотрел на них Коробочка: горячатся люди, руками машут, чуть ли не съесть готовы Петрова. «Враги. Как есть враги», — подумал ещё Коробочка.

Не пошёл он смотреть на взрыв. Вдруг слышит — грохнуло. Прибежал Коробочка к скале. Нет скалы. Рухнула.

Удачным оказался взрыв. Разлетелась скала на мелкие куски. Правильно рассчитал Петров. Легла при взрыве порода именно туда, куда и следовало.

Поражался в тот день Коробочка. Однако не столько тому, что скала рухнула, сколько тому, что увидел он здесь после взрыва.

Стоят оппоненты. Думал Коробочка, что будут они недовольными, раздосадованными, станут зло смотреть на Петрова. А они стоят, радость на лицах, вместе с другими в ладоши хлопают. Крепко руки пожимают Петрову и другим взрывникам.

— Поздравляем. От души поздравляем!

— Вот это да! — поражается Коробочка.

Что же тут не понять: споры спорами, радость в победе общая.

Эх ты, Панкрат Коробочка!

Подручный

Степан Воронков к Семёну Селезнёву попал в подручные, то есть помощником. Работали они на укладке пути. К шпалам крепили рельсы. Шагают они на работу. Рукавицы у них за поясом. В руках молотки-кувалды.

Рельсы к деревянным шпалам крепятся металлическими костылями. Точно попасть молотком по костылю, точно вогнать его в шпалу — в этом и есть мастерство рабочего.

Молод совсем Воронков. Руки крепкие, плечи крепкие. Однако опыта нет в работе.

Нет большого опыта и у Селезнёва. Однако он в старших. Строительство железных дорог в нашей стране после гражданской войны только начиналось. Мало ещё было настоящих специалистов. Многому надо было ещё учиться.

Любил Селезнёв поважничать, подчеркнуть своё старшинство, похвастать своим умельством.

— Учись, учись, пока я жив, — говорил Воронкову.

Смотрит на него с уважением Воронков:

— Мастер!

Однако далеко Селезнёву до мастерства. По костылю два раза ударит точно, а третий то вкось, то мимо. То вгонит в шпалу костыль с одного удара, то над упрямцем, как нерадивый ученик над задачкой, бьётся.

Не смущает это самого Селезнёва. Считал Селезнёв, что тут на стройке он чуть ли не самый лучший. Рад, что есть у него подручный:

— Учись, Стёпа, перенимай!

И Степан Воронков учился. Учился и на работе, и в свободное время. Возьмёт костыли, кувалду, пристроится где-нибудь в стороне, тренируется. Удар, удар, ещё раз удар! Тренируется сам, смотрит на других, как работают. Особенно на Павла Сажина. Вот кто мастер, так это мастер. О таких говорят — артист. Кувалда в руках у Сажина, словно смычок играет. Вверх, вниз, вверх, вниз. Костыли как гвозди влетают в шпалы. Метр за метром уходит вперёд. Умелец. Тут не плошай, тут не зевай. Подавай ему новые рельсы. Едва поспевают за ним растяжчики.

«Вот бы мне так», — мечтает Степан Воронков.

Если упорен, мечты сбываются. Приносит плоды учение. Удар, ещё удар. Стал костыль на нужное место. Вспоминает Воронков, как бьёт Павел Сажин. Вспоминает других умельцев. Удар… а второго уже и не надо. С одного удара в шпалу вошёл костыль.

Ловко стало у него получаться. Радуется успехам своим Воронков. И другие успехам молодого рабочего радуются.

Всем ясно: давно догнал Воронков Селезнёва в мастерстве, в умении работать. Только самому Селезнёву пока не ясно. Пытается наставлять по-прежнему Воронкова:

— Учись, пока я жив, учись!

Скромен по природе Степан Воронков. Молча в ответ головой кивает.

Чем же закончилась эта история? Справедливостью. Ходит в старших теперь Воронков. Семён Селезнёв у него в подручных.

Первый суп

Замучалась Катя Жукова. Работала она на южном участке Турксиба. Была кухаркой Южного укладочного городка.

Перед тем как поехать на Турксиб, училась специально она на повара. В пути разные кулинарные рецепты повторяла: суп по-флотски, суп по-крестьянски, котлеты пожарские, шашлык по-кавказски, азу по-татарски, бигус, биточки,